В сентябре 2012 года в Сирмионе (Италия) на международной олимпиаде по информатике воспитанник клуба юных пожарных Адам Бардашевич завоевал первую для Мозыря золотую медаль международных предметных олимпиад.
Каждая история успеха – это множество составляющих. Обычное дело: на вручении «Оскара» все лауреаты в первую очередь благодарят своих родных. Пусть они не помогали профессиональными советами, но они стали той опорой, на которую можно опереться в любых обстоятельствах. Наш собеседник Виктор Анатольевич БАРДАШЕВИЧ рассказывает не только о сыне Адаме, но и делится своими идеями и мыслями о жизненной позиции, мировоззрении и многих других интересных вещах.
ПЕРСОНАЛЬНОЕ ДЕЛО
– Живу в Мозыре в четвертом поколении. Прабабушка, бабушка жили на Пролетарской, мама и папа жили там же, и я все свое детство прожил в этом районе, учился в СШ №1. Фамилия Бардашевич происходит из Ельского района, там она очень распространенная. Живут и в Мозыре: вообще, все Бардашевичи, которых знаю, мои родственники, однофамильцев не встречал ни разу.
– У вас два сына, которые носят не очень распространенные имена – Адам и Матвей. В чем причина такого выбора?
– Задача как назвать сына была из нескольких составляющих. Чтобы имя было редким, без фамилии и отчества ассоциировалось с конкретным человеком плюс интернациональность, а еще красиво звучало и как собственное, и в отчестве. Поначалу родные были против, но имена к парням прижились очень быстро. С Матвеем мы угадали меньше: когда мы его так называли, Матвеев не было совсем, а сейчас через одного.
Есть и такой парадокс: по супруге у нас имеются родственники в Польше, а у них сын по имени Матик. Как нам объяснили, это не вариант имени Матвей, а двойное имя – Матей Адам, т.е. как у моих сыновей вместе взятых. В общем, хотелось, чтобы имя детям облегчило дальнейшую жизнь, потому что бывает, что усложняет.
– Ваше образование…
– Два высших. Я окончил Белорусский технологический институт (поступил в институт, заканчивал уже университет – БГТУ) в 1995 году, поработал три года в лесхозе и понял, что это не мое…
Пару лет меня носило по свету, а потом по настоянию жены нашел работу в Мозыре. Надо было жить с семьей, а деньги привозились через раз: один раз хорошо, другой раз плохо. Устроился в ОАО «Мозырский НПЗ», получил там специальное образование и снова отучился в БГТУ по химической специальности механик.
Но работа на этом предприятии имеет свои нюансы, и я долго мечтал уйти с него, но не просто написать заявление и с чувством собственного достоинства выйти за проходную, а сделать этот шаг таким образом, чтобы потеря такой стабильной и неплохо оплачиваемой работы не стала проблемой.
Проработал я в этой организации 17 лет и теперь ухожу на вольные хлеба.
– Это в каком направлении?
– Надеюсь, что вверх, заниматься собственным делом – мебельным производством. Не страшно потерять, потому что уже нет цели, которой можно было бы достичь с помощью завода. Там работать хорошо, когда твоя задача растить детей, построить свое жилье, словом, когда тебе нужна стабильность, и предприятие тебе ее обеспечивает. Но как личность ты не развиваешься, на мой взгляд. Мне обидно, например, что хорошие детские тренеры Владимир Злотник (настольный теннис), Андрей Кочиев (гребля) в свое время ушли работать на завод просто потому, что на прежнем месте не имели достойной зарплаты. Общество потеряло замечательных специалистов, которые были на своем месте, а сейчас стали простыми исполнителями, не отличимыми от других, в огромной заводской машине. А ведь они работали с детьми, и в итоге на их место либо никто не приходит, либо приходят те, кто не имеет такого энтузиазма и желания, как они.
– У вас есть понимание, что теперь возможность попросить помощь и защиту при необходимости у вас сократилась, и вы теперь сами за себя?
– Мне всегда хотелось работать на себя. На любом предприятии вряд ли получится заработать выше установленной планки, а свое дело дает возможность заработать столько, сколько позволяют твои таланты.
Не страшно. Дети уже взрослые, а на еду – я вас умоляю – я заработаю. А все остальное… Могу сказать, что это увлекательно: делать что-то, быть полезными.
ОТЦОВСКОЕ ВОСПИТАНИЕ
– Стандартное восприятие семейной педагогики: мама дает пирожок, а папа – ремня…
– Несомненно, папа дает ремня, но кричать не надо. Помню слова младшего сына: «Папа даст по попе, и дело за-крыто, а мама кричит так, что голова может лопнуть…»
Поэтому, во-первых, не кричать: крик – признак слабости. И наказание должно быть соразмерно нарушению. Во-вторых, не делай сам того, чего не хочешь, чтобы дети делали. Одно время курил, но при детях никогда этого не делал, и они были уверены, что папа у них некурящий. То есть личный пример: если хочешь, чтобы они что-то делали, то необходимо самому как-то этому соответствовать, потому что дети все равно подражают родителям.
Мама всегда накормит и пожалеет, папа тоже не обидит и голодным не оставит, но при этом отметит, что часть пути надо пройти все-таки самому.
– Как отец жалеете, что чему-то не научили?
– Сожалеть не надо. Парни не без недостатков, но нормальные: и качеством образования, и качеством воспитания – что могли, то дали. Просто, на мой взгляд, мы, делая что-то одно, что-то другое упускаем из виду. Всегда есть такая дилемма: или заниматься самореализацией, не уделяя детям внимания, или с ними сюсюкаться и в итоге свою жизнь прожить зря. Всегда что-то вместо чего-то, идеал не получается…
Конечно, искали, что им пригодится в жизни. У Адама получилось так, что нашлось быстро, хотя отвести Адама в клуб юных пожарных к А.В.Борунову была моя идея – как и с именем, где-то полгода все были недовольны, потому что «они и так сейчас весь день в компьютерах сидят…». Но все получилось удачно, хотя раньше он ходил на станцию юных техников, но это оказалось не его.
Надо отдать должное Алексею Валентиновичу: мало таких увлеченных людей, умеющих работать с детьми. На самом деле нет у наших ребят широкого выбора. И компьютеры сегодня, на мой взгляд, спасают ситуацию, иначе была бы дикая преступность, так они хоть немного к дому привязаны.
…Адама привели в клуб в середине сентября, уже и не помню, какой класс. Сказали оставить телефон с обещанием потом позвонить. Воспринял это как форму «культурного посыла», потому что не думал, что кто-то позвонит. Но звонок состоялся.
У Алексея Валентиновича грамотно встроена система мотивации: должен быть интерес и личностный рост – интересно заниматься и расти относительно других, поэтому текучка кадров в клубе неизбежна.
– Чем сейчас занимаются сыновья?
– Адам еще учится, у него было два года «академки». После первого курса приехал в Мозырь, пошел в любимый клуб пожарных и на соревнованиях по армрестлингу сломал руку. А потом были проблемы с лечением… Сейчас одно из увлечений – написание и тестирование олимпиадных задач.
Матвей учится в БГУИРе, тоже компьютеры, но у него немного другая тема. Как отец я его тоже принуждал заниматься в клубе, он что-то пробовал, но потом пришел к выводу, что в условиях возросшей конкуренции ему не светит получить диплом республиканской олимпиады с правом поступления без экзаменов, и можно остаться ни с чем. Поэтому он пошел не олимпиадным путем.
– Какие взаимоотношения у Адама и Матвея?
– Конечно, быть в тени успешного брата трудно, в этом есть проблема. Но мы стараемся объяснять, что он, Матвей, соревнуется не с братом в этой жизни. По очкам легко может выиграть любой человек, примеров в жизни масса. На самом деле надо делать не быстро – надо делать хорошо. И человеческой жизни достаточно, чтобы неспешными шагами достичь всего, чего ты хочешь, а если постараться, то и сделать это два-три раза.
Недавно втроем ездили в «Сосны». Раньше дома Адам и Матвей жили в одной комнате и друг от друга уставали, и особо друг другу были не нужны. Но сейчас им вместе интереснее, чем со мной. Я был не против: чувствовал себя счастливым отцом, и то, что я видел, мне нравилось.
АДАМ: ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
– Со многими школьниками, уехавшими учиться в другие города, как и с профессором Плейшнером, дурную роль сыграл «пьянящий воздух свободы». Родительского контроля нет, классный руководитель домой не звонит, учителя в дневнике замечания не пишут… В итоге после первой сессии многие возвращаются домой… Но сомнений, что у Адама в далеком Санкт-Петербурге все будет хорошо, не было…
– Во-первых, он еще не закончил: проблемы на самом деле с учебой есть, и учиться действительно сложно. Дело в том, что олимпиадная часть, которая была в Мозыре, оставила много брешей именно в решении таких задач, которые тебе не очень интересны, и это упущение. Или опыт, которого у Адама не очень много. Хотя сложно сказать, что правильно, что нет, когда вспоминаешь биографию того же Билла Гейтса применительно к вкатыванию в образование. Кому-то надо стать специалистом, а кому-то – сохранить оригинальный склад ума.
– Сегодня в интервью многие «звезды» любят рассказывать, как плохо они учились в школе, хулиганили, а теперь вот знаменитостями стали. Адам тоже ничего не делал, а потом садился за компьютер – и всех одной левой?
– Конечно, нет, однозначно. Дело в том, что в гимназии в его время были очень хорошие условия и педсостав. После начальной школы их просеяли, убрав слабых, создав конкуренцию. Да и слабые: некоторые даже стали медалистами в других школах. Так, моя учительница французского языка в средней школе заложила базу, что даже и на вуз хватило.
Не могу сказать, что хулиганил, как мы это понимали. Сейчас у детей, мне кажется, другой тип юмора, не скажу, плохой или хороший. Они немного другие, не такие, как мы.
– Есть такое выражение: «Когда наш ребенок лучше всех учится в школе, то мы особенно охотно верим в наследственность». Часто это проявляется в семейных спорах, в кого умом (или его отсутствием) пошел ребенок…
– Возможно, математический склад ума – мое, а в маму – спокойный характер. Со стороны матери тоже есть достойные родственники, многого добившиеся в жизни. Кто что хорошее мог дать, тот и дал, поэтому нет смысла растаскивать парней на детали – для меня важно целиком. Гены родителей имеют значение, но многое зависит от образования. И даже от удачи.
Адам крайне немногословен, он интроверт. Ему нужно настолько правильно поставить вопрос, чтобы самому было интересно на него отвечать, иначе он ответит теми словами, какими был задан вопрос. Помню встречу после олимпиады в Таиланде в 2011 году. Его впечатлили другие люди: доброжелательные, открытые, искренние. И я с ним согласен, потому что в этом году был во Вьетнаме и Камбодже: в этом регионе люди доброжелательны к чужакам не из-за выгоды, как в арабских странах, а потому что это их образ жизни.
– Весь такой неразговорчивый Адам как переживал неудачи?
– Внешних проявлений в силу его характера точно не было, хотя, конечно же, волновался. По себе знаю, что, когда человек, обладающий какими-то навыками психологии, начинает меня стандартными методами утешать, то меня это только бесит. Считаю, что лучше перенаправить внимание на что-то другое, потому что важна цена слова. Когда мы просим что-то у других, мы меняем свой авторитет на просьбу, поэтому просить и говорить с людьми нужно, когда есть что сказать. В сложных ситуациях говорить нужно о важных вещах, об интересных, а нраво-учения в такой момент будут просто сотрясанием воздуха. И давить на Адама бесполезно – надо договариваться.
– Для вас как-то жизнь поменялась после «золота» Адама?
– Никак. Как любил своих детей, так и люблю. Да, их успехи радуют. Но эйфории не было, я к этому отнесся как к закономерному результату приложенных усилий. Что-то делали – получилось. Наверно, и какая-то родительская доля в этом есть, но далек от мысли приписывать себе заслуги. Хорошо, когда о нас судят по нашим делам, а не по нашим детям. У них своя жизнь, а мы что можем, то даем.
Недавно вот довелось услышать реплику, когда говорил, что ухожу с завода: «Может, вам сын поможет…» Ну что тут сказать… По-моему, от того, насколько адекватно мы воспринимаем жизнь, зависит наш успех. Тема бесконечная с множеством примеров. Но насколько ты адекватен, настолько ты успешен при условии, что что-то еще делаешь в жизни, потому что жизнь прекрасно понимать можно и сидя на диване.
– Почему выбор пал на российский, а не белорусский вуз?
– Может быть, из-за Гены Короткевича. Не то чтобы он все за Геной повторял, но они на всех олимпиадах жили в одной комнате, и если бы у них были натянутые отношения, вряд ли бы они были товарищами. Когда есть такой сильный спарринг-партнер, это дорогого стоит, и я был этому рад, потому что немного крышу ему подрывали его успехи, а это не есть хорошо, потому что жизнь может очень жестко приземлить.
– А еще была памятная встреча с Путиным…
– Считаю, что это просто стечение обстоятельств. Через год россияне выступили еще лучше, но встречались с премьером Медведевым, и об этом нигде особо не писали. А тогда и международная обстановка была хуже для России, так еще и в этот день сборная России проиграла Уэльсу на чемпионате Европы. Надо же было это все, как сейчас говорят, смикшировать, поэтому плановую встречу просто немного больше распиарили…
– Вы как-то направляли увлечения Адама, прежде чем он пришел в клуб юных пожарных?
– Когда ходил на станцию юных техников и делал различные модели, то очень много внимания уделял мелким деталям. Если лепил шахматы, то они были очень детализированными. Учился играть на гитаре, но с собой не забрал. Словом, обычный ребенок.
Пока в клубе юных пожарных все шло легко, ему было интересно, но когда начались сложные темы, то энтузиазм начал пропадать. Пришлось наставлять: или доводи до конца, раз взялся, или бросай, ищи что-то новое. Хотя не уверен, что ту программу обучения все проходят полностью.
Могу сказать, что для компьютерщиков он очень физически развит. Когда были в «Сос-нах», он налегке 20 раз подтянулся, и было видно, что может еще. Читает книжки, не очень много, но читает. Недавно вот с девушкой приезжал в гости…
Своим отцовским долгом считал их повозить по миру: каждый год были на море, съездили в Польшу и Бельгию – ребята должны видеть, что есть другая жизнь.
БИЗНЕС: ТОЛЬКО ЛИЧНОЕ
– Почему выбор пал именно на мебель?
– Мне это было интересно, но поначалу это было на уровне хобби: мог купить стол и сам его раскроить и собрать. А потом, как и многие мозыряне, купил машину в кредит, а денег не люблю быть должным, хотя сумма была некритичная, но это меня беспокоило. Сначала была одна подработка, а потом два года работал сборщиком мебели на одного ИП-шника. И ушел, потому что у него было слегка наплевательское отношение к людям, и мне часто за свои деньги приходилось исправлять его «косяки». Люди это видели и недоумевали: «Зачем тебе такой хозяин нужен?!» В общем, теперь уже 8 лет я работаю на себя.
Никогда не давал рекламы, только визитки. Однажды поставлю памятник «сарафанному радио»: его не обижай, и это самый надежный инструмент. С одной стороны, люди понимают, что их не обманут, с другой стороны, человек, который делает работу, знает, что в городе все друг другу или родственники, или знакомые, или хотя бы слышали, поэтому он не станет халтурить.
Словом, создано производство, но мы, скорее, оказываем услуги, потому что не доски продаем, а работаем с людьми. Конечно, можно продать много досок за короткий срок, а в сфере производства ты привязан к трудоемким делам, которые быстро не сделаешь. Но другой момент: чем более углубленное производство, тем меньше конкуренция.
– Как строятся взаимоотношения с клиентами, среди которых родственники и друзья?
– Стараешься быть со всеми ровным, и трудности взаимоотношений с близкими действительно есть. И чем ближе человек, тем больше он хочет, чтобы ему сделали бесплатно. Говорят, у врачей есть правило не заниматься своими родственниками, отправляя их к другим специалистам, чтобы потом не возникало пристраст-ных вопросов.
Есть разные способы решения этой проблемы. Можно не делить людей: сколько стоит – столько и платишь. Есть и другой путь, по образцу торговли, которая проводит различные акции: небольшие вещи сделать по себестоимости или бесплатно. Потому что репутация важнее денег: если сделаешь недорого и хорошо, то к тебе обязательно обратятся еще раз. Это уже психология: ты решил его проблему, поэтому либо клиент сам еще раз придет, либо отправит к тебе своего знакомого.
Похожая ситуация с комиссионными. Был человек, который направлял ко мне клиентов, но взамен хотел 10%. Но через несколько заказов я отказался. Приходилось эти проценты закладывать в сумму продукции (1-2% я бы еще взял на себя), и в итоге заказчик получал свое, но дороговато. И никто ко мне не вернулся… С точки зрения текущего дня это неплохо, но с точки зрения перспективы мне это неинтересно. Принцип прост: клиент должен вести клиента, а если по качеству хорошо, но дорого…
Прозвучит банально, но должна быть гибкая система. Когда работаешь сам на себя, то важно не только заработать, но и получить хорошие отношения, потому что это будущие деньги.
– Вы упоминали, что работает в некоем «Городе мастеров» в районе Дроздов. Что это за такая интересная структура?
– Начну немного издалека. Занявшись мебельным бизнесом, я понял, что придется расширяться, для чего и подыскивал помещения. После долгих поисков мне указали на Дрозды, но было дорого. Тем не менее, там уже работал парень, который занимался ковкой и изготовлением изделий из металла. Мы объединили усилия, а потом и землеустроители удачно вмешались, и все оказалось лучше, чем мы думали: мой мебельный цех, цех металлических изделий, вскорости открылся прокат инструментов и автосервис. Сейчас там есть уже и токарь, и тротуарная плитка. «Город мастеров» – неофициальное народное название, как и микрорайон «Поле чудес», например, но оно уже прижилось. Автосервис вообще организовал парень, который у нас был сторожем, а потом вложился в свое дело.
При всем при том, что сегодня многие страдают от невозможности найти работу или как-то реализовать себя, есть несколько направлений, которые ждут людей, которые ими займутся. Есть всегда чем заняться, и в сложных ситуациях на первые роли выходят люди с яркими особенностями характера. В любой стране, как бы ни жили люди вокруг, всегда будут те, кто найдет возможность жить лучше, будь это хоть Гаити или Зимбабве. Да, они не будут жить богаче европейцев или американцев, но они будут жить лучше у себя дома.
Одна из тканей жизни: когда ты понимаешь, как оно будет, и ты можешь это представить – причем успех можно спрогнозировать. Кажется, что это трудно, но на самом деле все просто. Важно только иметь дальний горизонт планирования. Если человек потерял работу и думает, как решить проблему выживания до конца месяца, то конкуренция будет огромной. Но если, кроме задачи выжить, ставится задача на 3-5 лет, то конкуренции нет никакой. Поэтому, повторюсь, есть масса тем для малого и среднего бизнеса, за разработку которых стоит взяться и делать добросовестно, и за два-три года они раскручиваются, а вообще, на Западе определяют срок для развития бизнеса в 7 лет.
– Вспоминается знакомый детский тренер по футболу, который так наставлял своих воспитанников: «Тренируйся так, словно собрался играть за «Реал». Тогда точно заиграешь в «Спартаке». А если тренироваться с расчетом попасть в основу местных «коммунальников», «гранитов», «крумкачей», то блистать будешь на первенстве завода какого-нибудь…»
– Уверен, что тот, кто ставит цель играть за «Реал», наверняка будет в нем играть. Потому что чем выше ты ставишь цель, тем меньше у тебя на этом пути конкурентов, потому что мало кто осмеливается поставить такую же задачу.
– Как говорится, «выпьем за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями…»
– Лучше сделаем что-нибудь. Потому что выпьем, пожелаем и разойдемся, ничего не сделав, и с обидой, что кто-то сделал то, что могли сделать мы сами. Прежде чем спросить с кого-то, почему не стало лучше в твоей среде обитания, надо иметь на это моральное право, спросив, что сначала сделал я сам.
Дмитрий КУЛИК
Фото Александра СОЛОДКОВА
