«Многим не нравится, когда чужие дети шумят в общественных местах. Хотя их родители порой шумят больше, и это ужасно».
Дело было в Минске. Ехала в автобусе и наблюдала очень интересную картину. Даже мини-представление в несколько действий. На одной из остановок зашла молодая женщина с двумя детьми и села на сиденье напротив. Младшая – девочка лет трех – была усажена на руки, старший – мальчик примерно шести лет – сел на соседнее сиденье. Сперва дети вели себя относительно тихо. Девочка задумчиво глядела в окно, мальчик о чем-то с любопытством расспрашивал маму. Минск – не районный центр, дорога из точки А в точку Б в пределах города может оказаться дальней. Мальчик заскучал. И решил развлечься подшучиваниями над сестренкой. Он дразнил ее, звал по имени, смеялся. Мама тихо упрекнула маленького хулигана, попросила быть спокойней, но на мальчишку это не произвело большого впечатления. Дальше ему пришло в голову, что если натягивать резинку со своей шапочки на голову сестре, то это будет очень забавно. Резинка была пришита к шапочке непонятно зачем: может быть, для того, чтобы вертлявый ребенок не стаскивал ее с себя. Не снимая шапку, мальчик раз за разом пытался дотянуться резинкой до головы сестренки. Та гневно вскрикивала и отворачивалась. Эта сцена была достаточно неприятной, и я поспешила мысленно упрекнуть молодую мать в попустительстве: неужели нельзя осадить своего шкодливого сына? Но возмездие пришло само. Это было довольно предсказуемо: мальчик не удержал резинку, и она, возвращаясь в естественное положение, со всей силы ударила его по лицу. Шокированный хулиган на мгновение замер, а потом заплакал. Решил, что во всем виновата сестричка, и с криком стянул с нее шапочку, стал дергать за волосы. Визгом зашлась и малышка. Перехватив мой испуганный взгляд, молодая женщина молча разняла своих дерущихся малышей. Девочка очень быстро успокоилась и уснула, мальчик продолжал хныкать и жаловаться на боль от удара резинкой. Мама посмотрела, заверила, что обошлось без ранений, поцеловала и утешила мальчишку. Весь оставшийся путь семья проделала в относительно мирной обстановке.
Мне казалось, что мальчик явно заслужил хорошее наказание за свое поведение. Оно было отвратительным. Но мама просто уняла конфликт, избавив случайных зрителей от дальнейшего внутрисемейного разбирательства. Я поняла, что это был очень хороший пример правильной материнской реакции: «Мои дети. Не подарок, конечно. Но мои. Такие, какие есть. И разбираться с ними только мне, никто не должен быть к этому причастен. Ругать за плохое поведение, наказывать и объяснять, как нельзя себя вести, лучше на холодную голову и без сторонних зрителей». Справедливо же!
К сожалению, не редкость и другой пример. Ребенок на улице облился лимонадом, мама кричит ему: «Да ты достал меня!» – хватает за воротник, трясет, а то и отвешивает затрещину. Если попытаться сделать замечание такой маме, есть риск вызвать очень агрессивную ответную реакцию: «Какое твое дело? Своих детей роди и воспитывай, как хочешь. А я буду своих воспитывать так, как мне надо». Когда такое происходит в людном месте, сразу возникает вывод, что мать не уважает окружающих. Стала бы она выяснять отношения с мужем на публике? Отойдите в сторонку и ругайтесь, сколько хотите. А чем громкое выяснение отношений с ребенком отличается от ругани со взрослым?
От детей можно ожидать всякого, не только положительных эмоций. Иногда, бывает, сорвешься, накричишь… а потом ругаешь себя. Ищешь способ загладить вину перед ребенком. Вот такое воспитание: сначала крик, потом раскаяние. Ребенок явно посчитает такое воздействие на себя чем-то несерьезным. Все равно родители потом будут иметь виноватый вид, так зачем принимать близко к сердцу их претензии? Лучше пропустить мимо ушей. И это вполне логично!
Бывает, что криком дело и ограничивается. Мои друзья живут по соседству с одной сварливой семьей. Каждый взрослый член этой семьи выдает порцию громкого ора, визга и бранной лексики с завидной регулярностью и ежедневно. Больше всех старается мама, голос которой слышен, наверное, даже на соседней улице. Сын ее учится в музыкальной школе, и каждый раз, когда он дома садится мучить инструмент, друзья слышат «арию» матери: та громко и зло чихвостит сына за фальшивую игру. На месте мальчика многие мечтали бы сбросить с балкона девятого этажа этот несчастный инструмент, чтобы никогда не видеть его больше.
Ожидаемо будет, если я закончу этот текст выводом о том, как нужно правильно ругать детей. Но пусть ожидания не совпадают с реальностью. Ответа на этот вопрос у меня нет, как и опыта воспитания собственных детей. Поэтому не берусь утверждать, какое воспитание является самым грамотным и действенным. Я придерживаюсь мнения, что однозначного ответа не дадут даже профессиональные воспитатели – хотя бы потому, что нет одинаковых детей. А раз все дети разные, значит, не может быть одного универсального метода воздействия на них. Чтобы повлиять на ребенка, его нужно узнать и попытаться понять. Этим в идеале должны заниматься в первую очередь родители. Во вторую очередь – педагоги.
Но я уверена, что давить ребенка угрозами и криком – не лучшее занятие и к тому же неблагодарное. Знаю людей, которые благодарны родителям за то, что их в детстве «драли, как сидоровых коз» (то есть жестко наказывали, били, заставляли съесть сигареты, если попался на курении, и т.п.), но лично я не замечала, чтобы им это как-то помогло наладить душевные теплые отношения в их собственных семьях.
Елена МЕЛЬЧЕНКО
