В центре исследования Виолетты – судьба восьмилетней девочки Насти Бегун из деревни Юшки Калинковичкого района, которая 2,5 года находилась в условиях немецко-фашистской оккупации…
По заснеженному полю, изуродованному воронками от снарядов, под рев самолетов и свист трассирующих пуль, ползла десятилетняя девочка. Она пробиралась к землянке, которая находилась на участке Петра Пинкевича. Там укрывалась группа сельчан, как впоследствии оказалось, около трех десятков человек: стариков, женщин и детей. У девочки, одетой в нехитрую крестьянскую одежду и обутую в лапти, заканчивались силы, руки и ноги немели от холода. Кисти рук спасали длинные рукава не по размеру одетого тулупа. Силы были на исходе. Она ползком преодолела более 100 метров. Приходилось практически носом кроить январский снег, так как пули то и дело просвистывали над головой. Всего в нескольких метрах от нее пробежали отступающие фашисты, тянувшие за ремни свои карабины с длинными лезвиями штык-ножей. «Только бы не штыком, только бы не штыком», – билось в сознании девочки. От невидимой пули погибать было не так страшно. А вот стальное лезвие штык-ножа наводило ужас на ребенка.
Смеркалось. До землянки оставалось метров пятьдесят…
Настя была нежеланным ребенком в семье. Мать ее, Елена Фоминична, родила девочку в 42 года. Первый муж погиб в Первую мировую войну, оставив ее с дочерью Анной. Она вышла замуж во второй раз, как говорят в народе, «пошла» на пятерых сыновей Михаила Бегуна, у которого умерла жена. У них родились еще две дочери: Ольга 1923 года и Настя 1933 года. В сентябре 1941-го Настя должна была пойти в школу. Не пришлось. Началась война.
Деревня Юшки, что в Калинковичском районе Гомельской области (ранее Полесской), была оккупирована немецко-фашистскими захватчиками через два месяца после начала войны. Она находилась в нескольких сотнях метров от железной дороги и в десяти километрах от крупного железнодорожного узла Калинковичи, став объектом для воздушных бомбардировок врага. Кроме того, станция Юшки имела стратегическое значение: недалеко от нее находилось хранилище горюче-смазочных материалов.
Накануне прихода фашистов с колхозного поля на лошади приехал бригадир и объявил: «Люди, немец будет применять газы». Вся деревня от мала до велика бросилась занавешивать окна мокрыми тяжелыми льняными покрывалами. Вместе с матерью занавешивала окна дома и восьмилетняя Настя. Так для нее начиналась война.
Во время оккупации немцы дважды в неделю собирали с населения дань: молоко, яйца, сало, полотно. Один из фашистов был оставлен в качестве надзирателя за жителями. Из недостроенного трехстенка он соорудил временное жилище. Каждый день немецкий солдат ходил за водой через усадьбу семьи Насти Бегун в колодец соседа Юшковца. Этот домик сохранился до сих пор. Недалеко от него находился деревянный сарай для хранения и обработки сельхозпродукции – гумно. В нем и нашла убежище семья. Однажды этот немецкий солдат, идя в очередной раз за водой, зашел в их прибежище и, видя бедственное положение семьи, принес котелок каши из концентрата. В каше было много специй, которых сельчане не знали, и Настя отказывалась кушать вражескую еду. Хотя отец говорил: «Поешь, донька, смачно, поешь».
В очередной раз, зайдя в гумно, немец увидел следующую картину: Настя расчесывала волосы и бороду своего отца и извлекала оттуда паразитов – вшей, от которых страдала вся семья и все жители деревни. Сырость и антисанитарные условия давали о себе знать. Увидев такую картину, немец покачал головой и сказал: «Пан, ай-яй-яй. Война плёх, плёх война». Затем из внутреннего кармана достал и показал всем фотокарточку своей семьи: миловидной брюнетки и двух девочек-подростков. На следующий день он принес какого-то порошка и жестами объяснил, что с ним нужно делать. К утру процесс дезинфекции был закончен, хотя ночь оказалась беспокойной. С тех пор, вспоминает Анастасия Михайловна, паразиты нас больше не тревожили.
Летом 1943 года деревня была сожжена в ответ на уничтожение партизанами немецкого солдата. Фашисты подожгли 115 домов, семерых жителей деревни казнили. Большинство сельчан, в том числе и семья Насти, находилось в поле на уборке урожая. Когда вернулись, то увидели лишь пепелище. Дом, все имущество, в том числе сарай, 4 овцы и теленок сгорели. Пришлось уйти в лес. В двух километрах от деревни, в районе Большого Городища, отец Насти Михаил Каленикович выкопал землянку, в которой и приютилась семья; там и прожили до глубокой осени. В начале ноября 1943 года фашисты прочесывали лес, всех жителей, которые укрывались в нем, причислили к партизанам и через Булавский шлях погнали в сторону деревни Шиичи. У многих сельчан не было даже обуви. У одной женщины развалились лапти, и всю дорогу она шла босиком по снежно-песочной дорожной каше. К концу пути, обмороженную, еле живую, ее заперли вместе со всеми в сарае, а затем переселили в нежилой дом. Когда измученные люди переступили его порог, то увидели большой моток веревки и подумали, что их собираются повесить. Думалось о плохом. Сердце маленькой Насти сжалось. На следующие сутки их погрузили в крытую машину без окон, был только маленький вращающийся стальной кружочек, который прикрывал небольшое отверстие-глазок, и привезли в деревню Дудичи.
Военный комендант допрашивал пленников в течение трех суток. Жили в доме с окнами, заколоченными досками. В течение двух недель всех грузили на машины по пятнадцать человек и увозили рыть окопы в семи километрах от деревни. Возвращались обратно в холодный дом. Два раза в сутки, утром и вечером, немцы приносили на всех ведро коричневого напитка, похожего на кофе, давали кусок белого хлеба весом около 150 граммов и кусочек сахара. От такой пищи люди стали быстро слабеть. Через две недели комендант выписал нескольким жителям деревни пропуска. Среди этих людей были и Настя с мамой. У ребенка был жар. Всю дорогу до деревни Юшки стояли патрули и проверяли документы и пропуска. Сельчане вернулись в родную деревню, но их дома были сожжены. Настину семью приютили соседи – семья Пинкевичей. Их дом, к счастью, уцелел. Через два дня на трех грузовиках приехали немцы, обозначили на земле огромный квадрат и заставили всех жителей копать яму. Все думали, что их ожидает расстрел и что они роют себе могилу. Копали в течение нескольких дней. Затем фашисты стали обкладывать ее стены бревнами. Только тогда все облегченно вздохнули. Догадались, что это будет блиндаж или какое-то другое сооружение. Перед самым освобождением это укрепление фашисты взорвали.
В доме Пинкевичей жило еще несколько семей. Впереди была зима. Один из сыновей хозяина дома, Костя, своровал какую-то деталь из немецкого грузовика. Фашист сильно разгневался, обвинив в этом отца Насти, взял карабин и повел его на расстрел. Накинув мамину телогрейку, в испуге девочка выбежала из дома, спряталась в кустах сухого малинника возле стены и закрыла руками глаза и уши. От стресса и холода ребенок уснул и, только когда стало смеркаться, ее обнаружила мать, окоченевшую и еле живую. Впоследствии это сказалось на здоровье Насти. В начале марта она заболела тифом, пролежав с высокой температурой одиннадцать дней без крошки во рту. Медикаментов не было. Мать поила ребенка лишь клюквенным отваром. Девочка выжила.
Отца не расстреляли. В этом доме также жили две женщины-беженки, гомельчанки. Их угоняли в Германию, но они сбежали от немцев. Одна из них – учительница немецкого языка. Услышав, что фашист собирается расстрелять отца Насти, она бросилась к нему с криком и умоляла этого не делать, потому что деталь из машины пропала не по его вине. К этому времени, испугавшись, хозяйский мальчик Костя, признался в содеянном. Так незнакомая учительница спасла жизнь Настиному отцу.
Перед самым наступлением советских войск немец обложил гумно снопами ржи, в котором находился склад противотанковых мин, и показал, что надо отходить, будет «пух-пух». Взрыв был очень мощной силы. До сих пор на огороде заметно углубление.
…Долгими зимними вечерами бабушка Настя вместе со своим сыном вспоминает войну. Эта тема осталась главной в ее жизни.
– Мама, а как ты думаешь, остался ли жив тот немец, который приносил вам кашу? – спрашивает ее сын.
– Бог его знает, – ответила мать, – у него была грузовая машина, покрытая брезентом. Может, и успел уйти, хотя вряд ли. Наступление шло очень быстро.
И впервые им стало жаль немецкого солдата, пришедшего не по своей воле на чужую землю, у которого тоже была семья, ждавшая его возвращения с фронта.
Когда началось наступление советских войск, Настя вместе с отцом, матерью и другими жителями деревни укрылись в ложбине у болота. Через железнодорожный переезд пошли наши танки. Первый танк, проехав метров пятьдесят, подорвался на противотанковой мине, которую, по всей видимости, установил тот самый фашист. Но экипаж остался жив, выбравшись из горящей машины. По направлению деревни Домановичи со стороны Межлесья «работала» катюша. Шел ожесточенный бой. В сарае у дома, в котором жила семья Насти, оставалась их корова, ставшая кормилицей для всех детей во время оккупации. Родители Насти забеспокоились и поползли в сторону сарая, чтобы спасти буренку. Недалеко от сарая находился погреб, в котором укрывались семья хозяина и соседи. Настя поползла за матерью…
…До укрытия оставалось метров пятьдесят. У ребенка не слушались уже ни ноги, ни руки. Вскоре девочка увидела приоткрытую дверку спасительного убежища, сделала последние усилия и оказалась в небольшом темном пространстве, полностью набитом людьми. Вот и спасение… Буквально через несколько секунд возле локтя девочки появилось черное дуло автомата. Все замерли. Неужели конец? В сумерках у входа кто-то стоял и прислушивался. Затем дверь открылась и все увидели советского солдата в шапке-кубанке с красной лентой наискосок: «Товарищи, вы свободны!». Женщины, старики и дети со счастливыми криками и в слезах облепили и начали целовать первого увиденного ими солдата-освободителя. Через минуту уже все вышли из землянки и увидели возле сарая группу советских солдат в белых маскхалатах с усталыми, закопченными от пороха и копоти лицами. Один из солдат обратился к жене хозяина дома: «Пинкевич, вы меня не узнаете? Моя фамилия Подолинский, я в вашей школе работал до войны». Сельчане узнали учителя и очень обрадовались. Маленькое мгновение счастья на войне… Этот момент освобождения остался в памяти Насти на всю оставшуюся жизнь. Наступление продолжалось.
Это было 13 января 1944 года. Так освобождали деревню Юшки, малую родину Насти Бегун. На следующий день, 14 января, будут освобождены города Калинковичи и Мозырь.
…На протяжении многих лет учителя истории Георгия Александровича Милаша неотступно преследует одна и та же картина, от которой сжимается сердце и невольно набегают слезы: по заснеженному полю в лаптях, в не по размеру одетом тулупе под артиллерийский грохот и пулеметный обстрел к спасительной землянке пробирается девочка лет десяти, в суматохе войны потерянная своими родителями. Она ползет, чтобы спастись и свидетельствовать миру об ужасах войны. И эта девочка – его будущая мать.
Анастасия Михайловна Милаш недавно отметила свой 85-летний юбилей. Здоровья ей, счастья, мира, добра и благополучия! И подольше прожить еще на этой Земле!
Александр СОЛОДКОВ.