Среди читателей газеты «Жыццё Палесся», несомненно, есть те мозыряне, кто застал времена, когда их город был центром Полесской области.
Область просуществовала с 1938 по 1954 гг. Многие, видимо, согласятся с тем, что среди руководителей области самой яркой фигурой был Владимир Елисеевич Лобанок. С 1946 по 1948 гг. он являлся вторым секретарем Полесского областного комитета Коммунистической партии (большевиков) Белоруссии [обкома КП(б)]. В 1948-1953 гг. был первым лицом в области. Грудь первого секретаря Полесского обкома КП(б) украшали медаль «Золотая Звезда», ордена Ленина, Красного Знамени, Суворова 1-й степени, Отечественной войны 1-й степени, три медали.
Указанные награды напоминали о славном военном прошлом партийного руководителя.
В эти годы он был единственным Героем Советского Союза среди всех первых секретарей обкомов КП(б). Владимир Елисеевич принадлежал к немногим организаторам и руководителям антигерманского сопротивления на оккупированной гитлеровцами территории БССР, удостоенным полководческого ордена – ордена Суворова 1-й степени.
В. Е. Лобанок принял область в весьма непростое время.
Шла работа по восстановлению разрушенного войной народнохозяйственного комплекса (НХК).
Не хватало всего и вся. Дефицит по многим жизненно важным товарным позициям был тотальным, просто дичайшим. И здесь от первого секретаря обкома требовались хорошо продуманная работа с кадрами, умение ходить по лезвию, полнейшая самоотдача, стремление постоянно вникать в нужды людей, населявших область. Именно таким запомнился полешукам Владимир Елисеевич. Ему удалось улучшить положение дел в области. В 1952 году уже не было той отрасли НХК, которая не преодолела бы показатели довоенного 1940 года. Труднее всего было восстановить аграрный сектор. Сказывались два обстоятельства. Здесь надо было брать в расчет и масштабы последствий военного лихолетья и преобладание аграрного сектора в НХК. В конце концов сработало то, что первый секретарь обкома был профессионалом в сельском хозяйстве. Произошли позитивные сдвиги в транспортной инфраструктуре. Были подвижки на предмет увеличения числа социально-культурных объектов. Снизилась преступность.
Отдельного разговора заслуживает то, что Владимир Елисеевич сделал для Мозыря.
Здесь был целый ряд вопросов, которые постоянно находились на контроле у первого секретаря.
Это – создание предпосылок для изменения характера промышленности по сравнению с довоенным периодом, повышение отдачи от работы швейной и мебельной фабрик, авторемонтных мастерских, лесозавода «Красный пролетарий», пивзавода, молочного завода, типографии, открытие Мозырского краеведческого музея, реорганизация Мозырского учительского института в Государственный педагогический институт. И все эти вопросы были успешно решены. Еще будучи вторым секретарем обкома, герой войны вплотную занимался пуском в эксплуатацию первой очереди Мозырской ГЭС, строительством Мозырского ремонтно-экскаваторного завода, открытием Мозырского онкологического диспансера и больницы при нем на 20 коек, восстановлением Мозырской мебельной фабрики. И здесь удалось осуществить все задуманное.
Казалось бы, у героя войны все складывается как нельзя лучше в мирной жизни.
Но все оказалось не просто.
Секретарь и не подозревал, что в одном театре абсурда уже готовится сценарий спектакля под названием «Полесский мятеж». Автором сценария выступал Филипп Семенович Новосельцев, заведующий парткабинетом Полесского областного управления МГБ. 10 ноября 1952 года член Президиума ЦК КПСС, Секретарь ЦК КПСС Георгий Максимилианович Маленков получил от него письмо. Автор письма пытался убедить фигуру столь высокого ранга в наличии «фактов антигосударственного действия» на Полесье. Секретарь ЦК КПСС никак не среагировал. Когда первая неделя декабря 1952 года приближалась к завершению, письмо того же автора с тем же содержанием легло на стол Николаю Семеновичу Патоличеву, первому секретарю ЦК КПБ.
Хорошо известно, что в биографии В. Е. Лобанка значился единственный пунктик, который был нежелателен для человека, находившегося в номенклатурной обойме.
Когда крестьянский сын Володя Лобанок еще пешком под стол ходил, глава семьи в поисках лучшей доли эмигрировал в США. Елисей Лобанок проживет там до смерти. В советский период никаких контактов между отцом и сыном не было. И это прекрасно знали те, кто назначал В. Е. Лобанка на высокие партийные и государственные посты. Знали и вездесущие чекисты. Но Новосельцев в американской «прописке» отца секретаря увидел огромный вред Полесской области, мол, руководителя по максимуму эксплуатируют тамошние сионисты. Правда, сионисты-то у Новосельцева получались виртуальные. На тогдашнем Полесье не было сионистских партий, организаций, кружков. Однако Новосельцев решил обвинить виртуальных сионистов в страшном злодеянии. Выходило так, что эти исчадия ада «умышленно связали Лобанка с заграницей и взяли его под свое влияние». Не имевший абсолютно никаких еврейских корней, Лобанок объявлялся «главарем большой группы сионистских преступников». Самыми мрачными страницами сталинской эпохи попахивает следующий пассаж: «В Полесской области орудует большая группа сионистских преступников, которые имеют целью оказать содействие Соединенным Штатам Америки во время войны, организовать массовое истребление людей».
Заведующий парткабинетом Полесского областного управления МГБ сигнализировал наверх о несостоятельности кадровой политики первого секретаря обкома, который «окружил себя подхалимами, бездарными людьми». По версии «бдительного» чекиста эти люди разрушали нравственные основы социального бытия, путали свой карман с государственным. Им инкриминировались «отсутствие критики и большая засоренность, семейственность, обман и хищение государственных средств». Новосельцев продемонстрировал и «взгляд изнутри», заявив о «моральном разложении» подконтрольных Лобанку по партийной линии руководителей тамошних чекистов.
Итак, письмо Новосельцева попало на стол к Патоличеву.
Он начал с образования комиссии, которая оперативно оказалась в областном центре, скрупулезно изучила ситуацию на месте.
Подготовленная комиссией докладная записка имела такую последующую историю. 7 февраля 1953 года ее стал с карандашом в руках читать руководитель республиканской партийной организации. Он назначил на 28 марта 1953 года специальное заседание Бюро ЦК КПБ, которое всецело было посвящено заявлению заведующего парткабинетом Полесского областного управления МГБ. Содержание докладной записки предопределяла необходимость присутствия на этом заседании не только Новосельцева, но и бывшего секретаря Полесского обкома КПБ, директора Витебского пединститута Ивана Луговцова. Ларчик открывается просто. Луговцов был настоящим режиссером спектакля под названием «Полесский мятеж».
Комиссия пришла к выводу, что и Луговцов, и Новосельцев решили отомстить Лобанку за принятые по отношению к ним кадровые решения. Авторы докладной записки однозначно стали на сторону Лобанка, стремясь выяснить, чем же мотивировались эти решения. Оказалось, что они провалили порученные им участки работы, продемонстрировав служебное несоответствие. Поэтому Луговцов стал бывшим секретарем по пропаганде Полесского обкома КПБ, а Новосельцев – бывшим председателем областного комитета ДОСААФ.
Судя по содержанию докладной записки, именно Луговцов первым решил сделать из Лобанка «врага народа».
Еще в бытность секретарем обкома он «накачивал» Новосельцева абсурдной дезинформацией на предмет поведения Лобанка. Когда лишился обкомовского кабинета, сразу же явился к «бдительному чекисту». Что же было дальше? Приводим фрагмент доклада комиссии, полностью заимствованный нами из статьи Вячеслава Селеменева, Виталия Скалабана, Виктора Корбута «Дело Лобанка», опубликованной в газете «Советская Белоруссия. СБ. Беларусь сегодня» 28 мая 2005 года. Здесь читаем: «Между Новосельцевым и Луговцовым состоялась беседа, в результате которой было договорено, что Луговцов выедет в Минск, будет добиваться приема к тов. Патоличеву и расскажет ему, что собой представляет т. Лобанок, и попросит товарища Патоличева, чтобы в ЦК партии был вызван Новосельцев, который может подтвердить факты, изложенные Луговцовым… В целях сбора компрометирующих материалов на руководящих работников и закрепления этих материалов свидетелями Новосельцев применял антипартийные методы и способы, вплоть до шантажа и провокации. Таким путем Новосельцеву удалось втереться в доверие многих работников и, используя их болтливость, накопить изобилие «фактов», изложенных в его письменных и устных заявлениях… В беседе с т. Новосельцевым установлено, что все это он делал преднамеренно».
На заседании Бюро ЦК КПБ Патоличев задал много вопросов Новосельцеву.
На ряд вопросов пришлось отвечать Луговцову. В обоих случаях преобладали явно неудобные вопросы. Николай Семенович жестко потребовал отвечать по существу. Не желая выставлять себя на посмешище, Луговцов пытался выкрутиться. Участникам заседания давалось понять, что Новосельцев является в разыгравшемся спектакле и режиссером, и автором сценария. Новосельцев сам в этом помогал Луговцову на анализируемом заседании. «Бдительный» чекист продолжал играть в театр абсурда. В спектакле под названием «Полесский мятеж» появилось новое отделение «Бюро ЦК КПБ покрывает контрреволюционную организацию Лобанка». Первый секретарь ЦК КПБ услышал, кого же «покрывает» высший орган республиканской партийной организации. В вышеуказанной статье читаем: «тех, кто получал доллары из Америки», «пьянствовал, валялся пьяным по улицам», «воровал лес и строил себе лично дом», «использовал свой кабинет для интимной связи».
Новосельцев не дал ни оного вразумительного ответа на вопросы Патоличева.
Содержание итоговой резолюции напрашивалось само собой. В этой резолюции «факты», изложенные заведующим парткабинетом УМГБ, делились на две группы. Первая группа: «факты, поданные в извращенном виде». Вторая группа: «просто вымышленные факты». Фактов, дававших основание для образования третьей группы, не могло быть по определению. А это значит, что «дело Лобанка» лопнуло как мыльный пузырь.
После описанных событий Владимир Елисеевич еще тридцать один год, то есть до самой смерти будет находиться в номенклатурной обойме. Вершиной его карьеры окажется исполнение обязанностей Председателя Президиума Верховного Совета БССР. За эти годы в наградной коллекции героя войны появятся два ордена Ленина, один орден Октябрьской революции, один орден Дружбы народов, семь медалей.
Автор настоящей статьи выражает благодарность кандидатам исторических наук, доцентам Людмиле Владимировне Гавриловец (г. Мозырь), Александру Львовичу Айзенштадту (г. Гомель) за помощь в поиске необходимых для ее написания материалов.
Михаил Стрелец,
доктор исторических наук,
профессор Брестского государственного технического университета.
