Истина, где живешь ты, истина? Мир богат, ну, а ты – бедна. Искренне говорю я, истина: мир велик, ну, а ты – одна.
Вот-вот начнет свое коронованное шествие новое утро: пока стучат дожди по крышам одичалым, по улицам размыта сырая акварель, во мне звучит любовь, соединясь с печалью, под музыку весны с названием «Апрель»… Пробудится всё живое, и родные люди поспешат друг к другу, чтобы успеть сказать великие богоугодные слова: не держите зла в душе, перешагните через обиду – это не ее небесное начало. Кто старое помянет… «Чем бы грудь не была томима, взаперти тоску не держи. Я печаль твою из ладони кину в небо, – и на глазах струйкой дыма она потонет в ослепительных небесах. Я печаль твою, будто горстку злого пепла, ветрам отдам. Я рассыплю ее по откосу – по росистым горным лугам».
Близкие люди будут думать о близких. А одинокие души? Те, кто был оставлен один на ухабистой дороге жизни? Те, о ком так ностальгически сказала Азу Алиева: «Я знала, что в руке твоей однажды блеснет кинжал, и что меня предашь ты. Но горным ледником вздымался ты, а сердцу так хотелось высоты… Я знала, что сразишь меня однажды, и всё, что взял, обратно не отдашь ты. Но был ты грозен, как прибой морской, а сердце слиться жаждало с грозой… Всё было. И за это всё – спасибо, ведь долго быть мы вместе не смогли бы: спасибо же за ярость тех минут, что душу до сих пор слепят и жгут…»
Я училась с ней в БГУ на одном факультете, и нас связывали очень чистые, доверительные отношения на протяжении всех пяти лет. И хотя жизнь впоследствии развела нас – у каждого свои заботы появились, свои приливы и отливы судьбы, свои пути-дороги, и годы выложили мостик, разделяющий два берега нашей жизни, – я всегда была рада звонкам своей однокурсницы, потому что уважала и уважаю ее до сих пор за весьма стойкий характер, за непокоренную невзгодами душу, силу воли. За то, что не обручилась она с обидою, не поддалась беде, выстояла, за то, что осталась во все дождливые деньки судьбы своей сама собою – озаренной светом и добром.
Это часто случается – не знаю, какой уж небесный промысел здесь правит, – у самых лучших женщин на земле не складывается самый главный пазл жизни – любовь, а попросту говоря, бабье счастье не прописывается на больших духовных квадратах души. Что ж поделаешь?
Моя однокурсница прошла через все 7 кругов семейного ада, сохранив себя как личность сильную, яркую, волевую. Ее жизнь – это полное, на мой взгляд, отражение того, что с ней случилось, изложено в песне в исполнении Лаймы Вайкуле «Прощание славянки»: «Я пою в твою честь песню грустную, у тебя кто-то есть, я так чувствую. Ни к чему ложь и лесть, обещания. Я пою в твою честь, на прощание. В честь твою, дорогой, я пою, и без боя другой отдаю…»
Он ушел как стоял – ее первая, ранняя и единственная любовь. И больше в дом свой никогда не вернулся. Она погоревала-потужила, поплакала, повздыхала и принялась заново обустраивать свое несчастливое жилище. Работа была простая: самой растить двух сыновей-близнецов, до седьмого пота трудиться, дом содержать. Пусть люди видят: здесь живет счастливая женщина. Да, без мужа, но счастливая. Всем был богат этот дом: высокой духовностью, истинно христианским пониманием вечных земных ценностей, светом души. В самые трудные минуты жизни в ее сердце пришел Бог. А вместе с ним – и новое понимание своего испытания, добрый взгляд на мир. Несколько раз за прошедшие 20 лет ее высокого и великого одиночества заглядывал в гости бывший муж. Она всегда от души его потчевала и провожала за калитку. И снова все как в той известной песне: «На прощание махну я тебе рукой и тебя, как на войну, провожу к другой. За окном майский сад завороженный, на дорожку присядь, так положено. Я тебя провожу в утро раннее, ничего не скажу в назидание…»
На Пасху, которая уже скоро, я знаю, моя однокурсница достанет из шкафа красивую накрахмаленную скатерть и накроет ею стол. Праздничный стол. Богатый домашней снедью – такое пиршество в такой Великий день разрешается. И, возможно, подумает, что все в ее жизни, слава Богу, сложилось. Вон, посмотрите, какие красивые и видные парни сидят за столом – ее сыновья! Это значит, что их мама выдержала достойно испытание любовью – в муках верить научилась, то нестерпимое стерпеть, простить и не возненавидеть. И тем, как счастлива моя однокурсница, и тем, что Господь не оставил в ее надломе душевном одну – великое знамение есть. И в том это знамение, хвала тебе, Господи, что ангелы-хранители также сладко поют за ее спиной и сейчас… Хоть и солоно-солоно сердцу досталось…
Грустная статистика наших дней: одиноких женщин больше, чем мужчин. И не потому, что «на десять девчонок по статистике девять ребят»: разные на то причины есть. Увы, не каждый может сказать о счастье словами Роберта Рождественского: «Мы совпали с тобой, совпали. Как слова совпадают с губами. С пересохшим горлом – вода. Мы совпали, как птицы с небом. Как земля с долгожданным снегом совпадает в начале зимы. Так с тобою совпали мы…» Не каждый. Как и не каждый может после предательства любимых людей в одиночестве не сломаться, а возвыситься духом. Это под силу лишь гордым, умным и сильным женщинам – не стать одиноким странником-бродягой на огромных перекрестках судьбы. Они и камин в доме разожгут, теплом и светом его наполнив, и детей, собственными руками поднявши, в дорогу трудную благословят, и мир краше делать станут. Ну не выпал им по жизненной игре семейный туз козырной, так что же – в скорби вечной пребывать? Вот и моя однокурсница всё при себе оставила: сердце тонкое, зоркое, видящее, душу солнечную, глубокую, ясную. Словно «не было и нет нагроможденных друг на друга лет, нагроможденных друг на друга бед, с которых нам открылись рубежи земли и неба, истины и лжи, и круча, над которой на дыбы, как кони, взвились наши две судьбы…»
И потому таким женщинам, как моя однокурсница, даны Богом силы, чтобы, поднявшись над осколками разбитых надежд, сказать вслед за Мариной Цветаевой: «А я с улыбкой махну вам рукой и уйду, чтобы больше не встретить. Не сержусь я, что вы не такой, как мне виделось в месяцы эти… Пусть вы были Калифом на час, пусть я приняла позу за смелость – из-за вас, из-за вас, из-за вас так легко мне дышалось и пелось…».
Лариса КУЗЬМИНА.