С годами мозырян, испытавших на себе зверства гитлеровского террора, становится все меньше. Они считают своим долгом донести до нас, своих потомков, всю страшную правду о войне.
– 77 лет живет Беларусь в мире и спокойствии – это дорогого стоит. Несмотря на пройденные десятилетия, нами, людьми старшего поколения, ничто не забыто из того времени, когда на нашей Родине лютовали фашисты. Забыть невозможно, – говорит Тамара Алексеевна Малюк, малолетний узник фашизма.
На начало войны ей было всего четыре года, но многое из 1940-х ей запомнилось на всю жизнь.
– Когда началась война, наша семья жила в деревне Шишки Ельского района, теперь ее на карте нет: после аварии на Чернобыльской АЭС ее, как и десяток других населенных пунктов Ельщины, отселили. Мой отец Алексей Алексеевич Барановский был председателем колхоза, членом партии, на фронт его не призвали: ему было поручено в случае подхода вражеской армии к нашему району эвакуировать скот и колхозное имущество. Выполнив поставленную задачу, папа ушел в партизаны, взяв с собой двух старших сыновей Григория и Владимира, тогда им было 16 и 15 лет. А мама осталась с нами, меньшими, в деревне. По ночам она пекла хлеб и относила в лес партизанам, донося им сведения о расположении немецких подразделений. Это продолжалось до тех пор, пока ее не вызвали на допрос в немецкий штаб. Там требовали, избивая, выдать мужа-партизана и сыновей.
На последнем допросе фашисты дали срок два дня, пообещав сжечь дом вместе с детьми, если не расскажет. В эту ночь, избитая, обессиленная, она, связав пятерых детей за руки, чтобы не растерять в темноте, увела в лес. Свой дом в ту ночь мы видели в последний раз. По словам односельчан, через два дня он полыхал пламенем. В деревне остались наши бабушка с дедушкой 72 и 75 лет – по состоянию здоровья они не смогли уйти с нами. Озверевшие фашисты устроили им мучительную смерть: растерзав, бросили в огонь.
Всю жизнь перед глазами и пылающий с людьми сарай, и жуткие крики горящих в огне людей, и эти пулеметные очереди, добивающие тех, кто пытался выскочить из пламени. А еще –холодный лес, болотная жижа, где мы сидели по шею в топких местах, куда боялись лезть фашисты. Голод…
Через какое-то время мы вышли из болота в поисках пищи и попали в окружение фашистов. Нас повезли на железнодорожную станцию, погрузили в товарные вагоны и отправили в Германию. Так мы оказались в городе Манангем. Нас поместили в темное сырое подвальное помещение. Мать с двумя детьми 11 и 12 лет ежедневно выгоняли на тяжелую непосильную работу. Сил у них, голодных, не было, и за это их били плетками слуги хозяина. Кормили баландой из гнилых овощей.
О страшных мучениях в той неволе можно говорить бесконечно, но судьбой нам было уготовано все-таки выжить и встретить счастливый День Победы. В 1945 году мы были освобождены и возвращены на Родину, где семью ожидали новые испытания: вместо дома – пепелище; больной раненый отец. В 1946 году он умер, и все тяготы жизни легли на плечи матери.
Мы, дети военных лет, закалены, как сталь. Я, будучи школьницей, на каникулах работала на стройке подсобной рабочей. После школы училась заочно в Новогрудке и работала. У меня почти 40 лет трудового стажа, всю свою жизнь я посвятила торговой отрасли. Последнее место работы – мозырский хлебозавод.
Читаю стихотворение Н. Полякова из Минска «Мы с тобой довоенного года», и каждая строчка отзывается знакомой болью:
«Мы росли вместе с мирной страною,
Но вдруг в детство ворвалась война.
Захлестнуло нас черной бедою,
И хлебнули мы горя сполна.
А война никого не щадила,
Даже тех, кто еще был юнцом:
Поджигала и злобно громила,
Прошивала смертельным свинцом.
Память детства не знает покоя
И бредет по дорогам войны.
Обожженное в сердце былое
Выплывает из горестной тьмы.
Испытали мы муки и раны,
Но мечтали о днях тишины.
Постепенно уйдут ветераны,
И останутся дети войны.
Подорвали здоровье невзгоды
И укрыла виски седина.
Мы с тобой довоенного года,
В наше детство ворвалась война».
Записала Ольга АРДАШЕВА.
Фото автора.
