Экскурсия по музею, которую для нас увлекательно провела старший научный сотрудник Мозырского объединенного краеведческого музея Виталина Сайфутдинова, плавно перешла к размышлениям о белорусской культуре, наших истоках – о том, что делает нас, жителей Полесья и Беларуси, особенными в окружающем нас сложном мире.
В поисках утраченного
– Полесье еще даже в начале XX века считалось территорией, где законсервировалась традиция, где отражается очень далекий мир предков, – объясняет Виталина Талибжановна. – Если посмотреть на детальную карту, где отражены все реки, озера, болота, то можно увидеть, что Полесье – это своеобразный остров, причем не всегда и не всюду доступный. Вокруг была современная цивилизация, но Полесье продолжало жить своим патриархальным укладом. И в силу своей географии и труднодоступности многих мест внутри уникальной культуры собственно Полесья было множество вкраплений локальных маленьких традиций, которые характерны именно для отдельно взятого населенного пункта. Из этих фрагментов создается красочная мозаика.
Эти особенности мы изучаем, очень хочется их зафиксировать и сохранить. Полешуки отличаются по фенотипу от других жителей Беларуси. Полесье есть и в Украине, и по костюмам и внешности украинские полешуки не совсем отличаются от наших. Кстати, согласно дореволюционным переписям, 92 % белорусов жили в деревнях.
Музей «Палеская веда» (слово «веда» на древнеарийском означает «знание, мудрость») посвящен традиционной культуре мозырского Полесья. Мы не ограничиваемся только нашим районом и в экспедиции выезжаем практически по всему Восточно-Полесскому региону. Здесь в каждой деревне – свои особенности. В глобальных научных трудах читаешь о старинных обрядах прошлых веков, но когда приезжаешь в Иванковщину или Мелешковичи, местные женщины рассказывают, что подобное было у них еще в 60-х годах. Было совсем недавно, но уже ускользает, поэтому хочется сохранить. Экспозиция музея посвящена знаниям, представлениям полешука об окружающем мире, его мировосприятию и тому, как он себя ощущал в этом мире. Результаты экспедиций показывают, что некоторые представления еще остаются. Концепция «рождение–плодоношение–смерть» характерна для всех культур, но мы ее показываем на нашем, местном материале: как строился дом, какие ритуалы связаны со строительством дома, с
рождением ребенка.
Увлекательное – рядом
– Есть ли шанс вдохнуть новую жизнь в полесские традиции?
– К сожалению, жизнь становится все стремительнее, и я сомневаюсь, что молодые люди будут знать традиции в полной мере. Но есть пример Лельчицкого района, где многие элементы не просто сохраняются – они являются образом жизни. Для дореволюционного Полесья характерно мало обрабатываемой земли, к тому же не очень плодородной (урожай ржи составлял примерно 6–7 центнеров с гектара – прим. авт.), большое количество болот, поэтому местные жители использовали любую возможность для создания запасов пропитания – собирали ягоды, грибы, березовый сок, травы, коренья… Все это не росло на огороде, надо было добывать, и люди находились в постоянном движении. Если ходили на рыбалку, то она длилась неделями – рыба тут же заготавливалась: солилась, коптилась, сушилась… Вообще, все жители Полесья половину жизни проводили на воде или в лесу. И когда летом приезжаешь сюда в экспедиции, то дома практически никого невозможно застать. Старушки в возрасте 90+ приходят в лес не на прогулку, а чтобы собирать чернику, лисички – они сами часть этого окружающего мира, это движение во взаимодействии с природой уже в генах.
В Лельчицком районе по-прежнему живо бортничество (сбор меда диких пчел) – элемент нематериального культурного наследия, который включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Здесь это образ жизни людей, не представление для туристов: когда идут чистить улей или собирать мед, то берут с собой рушник и кладут на него хлеб. Пока человек, как здесь говорят, «даглядае пчол», хлеб с рушником лежит под деревом – это своеобразный оброк, символическая жертва лесу, духам природы, который соблюдается до сих пор. Как и традиция, когда бортник в этой местности не будет продавать мед, а только его жена.
По родному краю
– Что уникального можно увидеть в Мозырском районе?
– Особенность Мозырского района в том, что сегодня это промышленный регион, поэтому наблюдается сильная миграция: тысячи людей приехали из разных уголков СССР, коренные сельские жители переехали в город, а горожане сегодня покупают дома в деревне. Тем не менее в экспедициях удалось зафиксировать массу интересных вещей. Сегодня этого нет, но, например, в Мелешковичах во время засухи «для дажджу» ткали рушник, наподобие «абыдзённіка», который делается за один день, потом его разрезали на «фартушкi» и вешали на придорожные кресты. И шел дождь! Эта традиция обрекания (приношение оброка) у нас до сих пор сохраняется – в порядке вещей увидеть кресты на «ростанцах» (перекрестках дорог), украшенные рушниками. Это делается либо на праздник, либо когда есть какая-то проблема, необходимость в помощи. Также рассказывали, что в Мелешковичах, когда не было дождя, женщины впрягались и орали борозду вокруг деревни, опахивали ее. И тоже шел дождь. Также до конца 90-х годов в Мозырском районе еще ярко праздновали Коляды со многими колядными персонажами. Кстати, в первой четверти ХХ века со звездой ходили и пели красивые «божественные» песни только мужчины, с козой – хлопцы, а девчата тоже ходили своим гуртом. Вообще, львиная доля обрядов была связана именно с аграрной деятельностью человека и направлена на плодородие, которое коза – главный персонаж Коляд – и олицетворяет.
Клубные работники сегодня пытаются восстановить и оживить этот обряд. Надеюсь, что делают это на богатом местном материале.
Узнать себя в предках
«Поскольку жизнь была нелегкая, то было множество «прымхаў і забабонаў», каждый шаг соотносился с приметами «можно/нельзя», «повезет/не повезет», – рассказывает о жизни полешуков Виталина Сайфутдинова. – Едет пахать в поле, а на пути встретил женщину или кто-то ставит забор – всё, нельзя. Когда крестьянин запрягал волов для работы в поле, надо было их обойти три раза с полными ведрами – «каб ў полі было поўна».
Оформление костюма многое говорило о человеке, каждая деталь одежды имела не только функциональное, но и символическое значение. Традиционный орнамент – тоже код нации. Головной убор и обязательно «фартух» для женщины – без «фартуха» нельзя было посещать церковь, ставить хлеб в печь и ходить по воду к колодцу. А выйти на люди без головного убора замужней женщине было неприлично. Если у женщины умирал сын, то в некоторых местах Полесья она уже не носила красный цвет.
Еще в начале ХХ века дом считался завершенным, только когда в нем поставили печь. Печь – часть женского мира, обязанность женщины «даглядаць за агнём», следить и ухаживать, хранить. Водой его заливали только при пожаре. «Пазычаць агонь» в определенные дни и праздники было недопустимо, а если придешь просить у соседей, то могут подумать, что хочешь им «прырабiць», то есть навредить, поэтому откажут.
Интересен также обряд «Провады русалкі» (внесен в Государственный список историко-культурных ценностей Республики Беларусь). У наших предков этот персонаж считался недружелюбным к человеку, был связан с растениями и мог навредить людям, испортив их урожай. Чтобы русалка этого не сделала, проводился этот обряд, цель которого – выпроводить ее из деревни, но предварительно обезопасить урожай от ее воздействия.
В Петриковском районе в первой половине ХХ века невесты не надевали бусы на свадьбу: «Бусы парвуцца – слёзы разальюцца».
Прошлое – близкое
– Сегодня народные льняные костюмы с ручной вышивкой надевают в основном для номеров художественной самодеятельности. Из белорусских блюд готовим только драники, а особо продвинутые кулинары – мачанку, намного чаще предпочитая пиццу, суши и роллы, шаурму и выезды на шашлыки. Празднуем Хеллоуин. Может уже нет смысла цепляться за старинные обряды, традиции, праздники?
– На основе наших исследований можно установить, кто мы, откуда корни нашей культуры, нации, этноса и в итоге мировоззрения. Если мы хотим сохранить себя как нацию, то надо сохранять все свои маркеры идентичности: традиции, культуру, язык, – уверена старший научный сотрудник Виталина Сайфутдинова. – С практической точки зрения наш музей не только источник знаний, он также служит источником вдохновения для художников – тем для этого очень много. Посетители, увидев наши экспозиции, начинают постепенно интересоваться историей своей деревни и биографией родных – в итоге историей страны. Сегодня мы отмечаем всплеск интереса к национальной культуре: люди стали активнее ездить, чтобы посмотреть национальные обряды, особенно если учесть, что они проводятся в деревнях, до которых не всегда просто добраться. А еще появилось бережное отношение к старым вещам, которые раньше отправились бы на свалку при разборе старых сундуков.
Меня до глубины души тронул случай, когда бабушка передала в музей костюмы начала ХХ века с уникальной вышивкой. Они когда-то принадлежали ее родителям, которые были родом из Калинковичского района, и мы долго не могли ее уговорить взять деньги за эти ценности. У нее было трогательное понимание, что это произведения искусства, которые должны увидеть все, потому что это часть нашей культуры, общей для всех, которую надо сохранить, чтобы показать, чем мы особенны, чем отличаемся от других.
Мы ведь часто в различных ситуациях принимаем определенные решения, которые нам кажутся вполне логичными, но если посмотреть наши обычаи и традиции, то увидим, что точно также поступали и наши предки. Фраза «без прошлого нет будущего» кажется дежурной, но часто надо именно покопаться в прошлом, чтобы понять причины происходящего сегодня.
Дмитрий КУЛИК.
