Трусость разума
Многие читатели, знакомые и даже родственники спрашивают у меня: «Как? Как они могут оставаться настолько тупыми? До сих пор?» Некоторые, как часто бывает с неокрепшими умами, начинают даже сомневаться в том, что видят собственными глазами. Значит, надо разложить по полочкам.
Соцсети как убежище
Мятеж давно погас. Телеграм-каналы и «независимые» сайты сейчас, по сути, ловят хайп на регулярных судебных заседаниях, где всем невероятным (как и обещали!) раздают по заслугам. Проанализируйте сами: если бы не санкции да не приговоры, им просто не о чем писать. Постановочные фотки на дорогах (в кустах, на болотах, в лесах под Ковелем) больше никого не вдохновляют. И всеми сторонами делаются «на отвяжись», для отчетов.
Единственное место, где все еще бубнят «осталось немного, ишшо годик-два, падет обязательно… когда-нибудь и пад-наж-мем», остается интернет. Социальные сети с их пузыриками, в которых и кучкуются невероятные. Но поскольку там грамотен каждый, и пишет каждый, и пад-наж-мет, с канапы не вставая, каждый, — на выходе имеем информационный шум.
Вот он, во-первых, подпитывает тех бчбанутых, которые все еще иногда бегают по кустам. И во-вторых, смущает умы нормальных разумных белорусов (и не только): «Как? Как они могут оставаться настолько тупыми? До сих пор?»
Дело, полагаю, в том, что «образованцы» (из которых сплошь и состоит эта фейсбучная бчб-интеллигенция) — интеллектуально трусливы. А для того, чтобы признать ошибку в своих рассуждениях, нужна смелость. А ее нет — ни напоказ, ни для себя.
Эстеты
Образованцы никогда не любили Александра Лукашенко. Они ж еще и эстеты, сплошь. Потому не принимали ни стиль, ни речь, ни манеру общения, ни повадки — и напоказ «стыдились». И коснели в своем глупом пренебрежении, забывая смотреть на результаты. А только они на самом-то деле и важны для руководителя страны.
Вон обаяшка и симпатюга Никол Пашинян прогадил войну и территорию. Это — итог, после него нет смысла ни о чем говорить. Но и там находятся образованцы, которые все равно будут утверждать: вы не понимаете, это другое. Даже смена названия на Иреван таким, наверное, ничего не докажет.
Не любить Лукашенко было легко: цензуры мало, демократии много, свободного времени после тучных нулевых — вообще завались. И образованцы истово не любили, вместо кухонь собираясь по арт-пространствам, корпоративам, модным ресторанам и клубам. Затем стали кучковаться целыми улицами, коттеджными поселками и даже вновь строящимися городскими районами.
Дальше, обратите внимание, начинается чистая социопсихология: ты не можешь противостоять среде, в которой желаешь обитать. В кулуарах театра, кино или телевидения громко заявить, что своими успехами Беларусь обязана своему лидеру, мог только очень уверенный в себе человек. Люди, полагающие Александра Лукашенко выдающимся государственным деятелем (а так оно реально и есть), не признавались своими на «выставах, галерэях, арт-сядзiбах ды плэнэрах». Все эти кураторки, авторки, редакторки и филёсафки, как шипящие бабки в церкви, выживали неугодных не только с тусовок. Но и с целых барных улиц и хипстер-штрассе, каковыми в Минске, к примеру, стали Зыбицкая и Октябрьская.
Бульон
Плюс появление соцсетей — и следом социальных пузырей в них. Где каждый мог обсуждать каждого, где затроллить стало возможно почти любого. Не став диссидентом (не показав или даже не доказав), ты не мог открыть ни кафе, ни бара — прогоришь. Не мог художничать, музицировать и даже корпоративы вести — не пригласят. Демонстрировать патриотизм и государственность в целых стратах общества стало моветоном. И попыткой самовыразиться против ветра.
На руку диссидентам хорошо сыграло и появление «айтишного кластера», когда в одном месте собрались люди, во-первых, по определению апатриотичные. Ибо цифровой код не знает слово «родина». Люди, оторванные как от общества, так и от его реальных нужд. В том числе и с помощью заоблачных (по меркам самого этого общества) зарплат.
Ну а когда все они и селиться стали вместе (Новая Боровая и другие, строившиеся под высокие запросы микрорайоны), образованцы окончательно потеряли связь с действительностью.
Днем работаю в IT (или кураторкой, или женой ИП), ночью живу в Боровой (в Каскаде, в Мегаполисе), вечерами тусуюсь на Зыбицкой (Октябрьской, Верхнем городе) — и разговариваю только с такими же. Только такие же вокруг меня всегда. И везде, остальные (а ведь это большинство граждан страны) мне неинтересны — и так сложилось, что они мне и не нужны. Жизнь закольцевалась, схлопнулась в социальный пузырь.
Оставалось вбросить в этот бульон всего два слогана: «Вы — невероятные!» и «Нас — миллионы!» — и рост микробов стал взрывоподобным. Понимание того, что их — десять, по любым подсчетам самое большее пятнадцать процентов, — не может дойти до тех, кто внутри микробной чашки. Они же видят только: нас — мильоны.
Бунт
Однако человеческий разум так устроен, что победить его трудно. Нужны технологии — и их дали. Вспомните, весной прошлого года на выбор предложили тройку: Трус, Балбес и Бывалый. «Националы» воротили нос от одного, эстетам претил другой, ценителям «эўрапейских ценностей» не годились оба-два. И они спорили, убеждали друг друга, расплевывались и вновь обнимались, сходясь в одном: только не Лукашенко.
На что и был расчет. А затем — следите за руками — им, уже втянутым в ложную интеллектуальную воронку «только не», подсунули «птицу-тройку». С точки зрения холодного разума это было за гранью: просто тряпочные петрушки на чужих пальцах: Чернявая, Белявая… Что-то понимала в процессе только жадная и беспринципная Гендерно-кудрявая, отчего и получила прозвище «Штутгартфюрер».
Глядя со стороны (с любой, просто включить голову) стало понятно: цель — свергнуть эту власть любой ценой. Не заменить на… — не на петрушек же, правда? Не сменить в пользу — за все лето никто из них не сказал ни слова о своей программе. Просто свалить. Свалить вообще все, что построили белорусы за четверть века, в грязь, в придорожную канаву.
Для образованцев, и ранее не имевших смелости признать ошибку в рассуждениях, теперь это стало сделать просто невозможно. Технологии неумолимы. Такой-такая сразу становились изгоями, отверженными, «ябатьками». Враз потерять все окружение, всех подруг-приятелей, быть постоянно заплевываемой персоной в фейсбуках, лишиться круга общения — далеко не каждый и каждая смогут быть настолько стойкими и смелыми.
И работу потерять! Не забудьте, большинство диссидентов — люди свободных профессий. Иначе говоря, зависящие от заказов, от публики, от спонсоров (меценатов и филантропов) — а они-то первыми из добрых уст узнают о твоей «здрадзе».
Понятно, что люди бывают разные: к тонким различиям сортов невероятных мы вернемся в следующий раз. Пока же зафиксируем следующий этап: не быть публично «против Лукашенко» для большинства образованцев стало равно настолько кардинально сменить свою жизнь, что лучше, кажется, и съехать.
Что потом некоторые и сделали, от чего только еще больше озлобились.
Замещение
Психологи знают: человек, совершивший подлость, обязательно объяснит сам себе, почему он это сделал. Не мог не сделать. Был прав, что сделал. Давно надо было, по заслугам. Так психика защищается.
Другая сторона того же процесса: поискать и найти в своей пакости (дурости или вообще безглуздице) некую тайную прелесть. Ведь утверждать: «Света красивая, образ Тихановской вдохновляет» — признаваться в полном отсутствии глаз, ума и даже вкуса. Тогда вот: «Она невероятно быстро растет» — имея в виду, что раньше-то оно было полное гуайдо (причем именно тогда, когда за него голосовали), а теперь — не-ет, неполное.
По отношению к нулю любая величина, даже унизительно малая, будет бесконечно большой. Так чему радоваться? «Он такой же, как и мы, только безволосый», — кричали бандерлоги про найденного где-то посреди джунглей неразвитого человеческого детеныша. «Это правда, мы все так говорим», — раздавалось (и пока еще продолжает раздаваться) в соцсетях.
Если ты, так случилось, променяла принца на бомжа, ты до упора всем подругам будешь запальчиво твердить: он прекрасен. «Он был художником по металлу, а теперь преподает» — в нашем случае все гораздо хуже. Образованцы вынуждены и сами стоять на коленях перед светлым гуайдом на стене, и жестко одергивать любого, кто так не делает.
Ибо исчезнет смысл.
Разум безжалостен
Признать сейчас, что беглые желают своей стране только зла, что реально хотят загнобить народ, что кормятся с вражеских рук и ничего из себя не представляют — это признать свою ошибку. На что, повторю, у большинства образованцев просто нет интеллектуальной смелости.
Ведь разум не даст на этом остановиться. Значит, и окружение когда-то было подобрано так себе, и жизнь долгое время своими руками направлялась в тупик… пяток-десяток лет — в мусорку, это ж кто захочет себе признаться? Ведь и вот таким специалистом можно было стать, и перспективы здесь и там маячили, и то можно было сделать, и другое… а осталась только желчь диссидента. Грязными мазками на пройденном пути. Далеко не у каждого хватит сил и совести исправлять.
Лучше продолжать злобиться. Теперь они, образованцы, не просто не любят — они Лукашенко ненавидят. И всех «ябатек» заодно. И каждого, кого знают. Потому что они, именно они, вот эти вот не дали… спроси ты их, чего не дали-то? — никто внятно не ответит. «Жить не дали» — думаю, таким будет общий вопль бандерлогов. Хотя посмотри на их сытые лица, пухлые руки и не ломанные спины, и аж противно станет от размера эго в сравнении со вложенным трудом.
Они возвращаются на свои кухни и в свои социальные пузырики — националы и эстеты, жены предпринимателей и кураторки, радикалы и блогеры. Но в новом качестве: раньше они не любили. Ни Президента, ни «эту страну». Теперь они нас ненавидят. Скопом. Всех.
Поэтому: да, тупые. Но не от рождения — от злобы. Ненависть отупляет. А трусость не дает себе в этом признаться. Не тратьте время — вычеркивайте таких.
Как минимум из «френдов», из лент, из контактов. Уж простите, накипело.
